Я родилась в Бельгии в семье армян из Алеппо, Сирия. Всю свою жизнь я прожила в маленьком фламандском городке со своими родителями и двумя старшими братьями. Когда я росла, в Бельгии не было большой армянской общины. Единственными армянами, с которыми я общалась, был небольшой круг армянских друзей моих родителей (восточных и западных). Все мои родственники живут за границей, в Сирии, Ливане, Франции, Канаде, США... ну, по-армянски. Наши ежегодные визиты в Монреаль и Алеппо были единственными случаями, когда мы встречались с крупными западноармянскими общинами.

 

Поскольку нас окружало не так много армян, и мы не посещали уроки армянского языка, мои родители взяли за правило говорить дома только по-армянски. Каждый раз, когда моя мама слышала, как мы, дети, говорим по-фламандски, она кричала: «Хайерен хосецек!» (Говори по-армянски!) с другой стороны дома. Так что, хотя я до сих пор с трудом читаю и могу написать по-армянски только свое имя , я свободно говорю на нем.

 

Мы с братьями ходили в школу, где мы, наверное, были единственными детьми другой национальности. Это было очень нормально и странно одновременно. Никто никогда не заставлял меня намеренно чувствовать, что я отличаюсь от других, но были моменты, когда мне было очевидно, что я отличаюсь от других. И в этом нет ничьей вины, это просто то, что испытываешь, когда ты не коренной житель страны.

 

Хотя временами я чувствовала себя отличающейся от своих сверстников, я никогда не чувствовала себя неловко из-за того, что я армяка. Я свободно говорила по-армянски с родителями в присутствии друзей. Мне никогда не было стыдно за испорченный фламандский язык моих родителей. Я брала в школу манаиш и ливанский хлеб с сыром. Друзья думали, что мой ливанский хлеб — это блины, и это  меня до чертиков раздражало. Однако я ценла их любопытство и готовность всегда попробовать все, что я приносила с собой.

 

В Бельгии гораздо больше говорящих на восточноармянском языке, чем на западноармянском. В детстве я никогда не понимала почему. Так много во мне уже отличалось от моих сверстников, а теперь я тоже чувствую себя отличающимся от своих? Какой это имеет смысл? Мне было очень трудно понимать восточный армянский язык, и это заставляло меня чувствовать себя неуверенно. Мои родители пытались отдать меня на курсы восточноармянского языка, но одна эта идея заставляла меня чувствовать себя некомфортно. Меня пытались отдать в классы армянских танцев, но все учителя и танцоры были восточными армянами, так что я снова разочаровывалась. Я чувствовала себя еще хуже, когда говорящие на восточноармянском языке меня не понимали. Мне почти стало стыдно, будто я недостаточно армянка. Вот почему я всегда предпочитала окружать себя коренными бельгийцами.

 

С годами, слушая восточноармянских друзей моих родителей, я начала лучше понимать диалект. У меня все еще есть некоторые трудности, особенно когда в разговор вступают русские слова, но мне определенно стало комфортнее.

 

Лишь во время моей первой поездки в Армению в 2018 году я увидела в одном месте столько людей, говорящих на западном и восточном армянском языке. Я понялаа, как сильно мне не хватало общения с другими армянами. Это побудило меня отбросить неуверенность в себе и больше общаться с носителями восточноармянского языка. Так я присоединилась к Birthright Армения. Сейчас я нахожусь на том этапе, когда ежедневно общаюсь с восточными и западными армянами.

 

Забавно, что иногда мне казалось, что я недостаточно хорошо говорю по-армянски, потому что смешиваю много фламандских и английских слов. Тем не менее, за последний месяц в Армении я получила так много комплиментов по поводу того, насколько свободно я говорю. Даже носители западного армянского языка, посещавшие армянские школы, не заметили, что у меня никогда не было уроков армянского языка. Мое свободное владение западноармянским языком даже стало причиной того, что я стала волонтером в «Репат Армения», поскольку им специально нужен был свободно говорящий на западноармянском языке для проекта.

 

Несмотря на то, что я получаю эти комплименты, я верю, что они адресованы моим родителям. Именно они подтолкнули нас говорить по-армянски и воспитали нас хаясерами-бельгийскими армянами. И за это я очень благодарна.