Выяснилось, что у женщин не только одинаковая фамилия, но и общие предки – их деды были двоюродными братьями. Символично, что этот разговор происходил напротив Шуши. Был уже 2022 год, поэтому возможности найти могилы предков у Жени уже не было, но она получила недостающие ответы на свои вопросы. 

 

Так Женя обрела свою жизнь в Армении, а корни – в Арцахе. «Вся Армения моя родина, а Арцах – ее эпицентр», – написала она однажды. 

 

В тяжелый блокадный период Женя Енгибарян продолжала жить в Степанакерте с семьей друзей и, как прежде, писала, вела блокадный дневник, рассказывала, что на самом деле происходит в Арцахе. Начался период выживания: люди покупали дрова, ставили печки. В окружении Жени никто уезжать не собирался – степанакертцы готовились к тому, что электричества не будет вообще. 

 

 

Женя продолжает: «Несмотря на все сложности, блокаду, голод, мало кто ожидал такого исхода, хотя он был очевиден ещё в 2020 году. Люди, несмотря ни на что, всё-таки верили России. Не потому, что она пришла их защищать, а потому, что у нее свои интересы, по причине которых они смогут жить у себя дома – так казалось большинству арцахцев. Всё изменилось в одночасье после 19 сентября...» 

 

 

Говоря о жизни в Армении, о нынешних планах и о продолжении журналистской деятельности, Женя признаётся: «У меня трудности с тем, в каких изданиях публиковаться на русском языке: категорически исключаю сотрудничество с теми СМИ, которые не служат армянским интересам. Подумываю писать на армянском, но на всякий случай предварительно давать кому-то на проверку». И это говорит абсолютная самоучка по армянскому языку, первые шаги которой начинались с чтения разного рода вывесок. Перед нашей встречей я написала сообщение Жене в мессенджер на армянском языке и получила ответ на грамотнейшем армянском, да и публикаций на армянском у нее на странице немало. 

 

«А что дальше?» – спрашиваю я у Жени. «И сейчас, и дальше самое главное – научиться жить в новой реальности, с этой сжигающей изнутри болью и тоской, но при этом не сгореть. Честно говоря, у меня пока это получается плохо. Когда как волонтёр помогаешь тем, кому необходима помощь, – становится легче. Когда видишь людей, которые родились, прожили всю жизнь в Арцахе, оставили там всё (ведь им-то ещё больнее, чем мне), и при этом они берут в себя руки, всё начинают с нуля, продолжая жить и созидать, – это дает силы. 

 

 

Считаю важным на самых разных площадках говорить об истинной истории конфликта, собирать показания и рассказы тех, кто в сентябре стал свидетелем и жертвой азербайджанской агрессии и преступлений. Что бы ни было, как бы мир сегодня ни ставил в приоритет пресловутую территориальную целостность перед правом на самоопределение, закрывая глаза на преступления и чудовищную армянофобию, которая стала "государственной религией" в Азербайджане, мы не должны молча мириться с сегодняшним положением вещей, мы должны сопротивляться, представлять факты и доказательства преступлений и нарушений прав человека, к тому же помогая так называемому цивилизованному миру, который ставит во главу угла свободу и демократические ценности, немного отодвинуть в сторону маску лицемерия и двойных стандартов. И это важно не только в борьбе за права армян Арцаха, но и в дальнейшей судьбе Армении. Знаю, что разговаривать с людьми будет непросто, здесь нужен подход и тонкая работа, но всё это необходимо собирать и публиковать. Надеюсь, что сейчас, когда рана уже не совсем свежая, люди захотят говорить. 

 

Самое сложное, объяснить простым людям, что нам нельзя опускать руки. В Арцахе я часто сталкивалась с безысходной апатией: «Зачем писать о блокаде? Зачем фотографировать очередь? Зачем идти на митинг? Не надо, мы никуда не пойдем, ничего не изменится, миру на нас наплевать, там, наверху, уже всё решили, мы не можем ни на что повлиять». Да, с таким подходом нам точно ничего хорошего можно не ждать, и это на фоне активной работы азербайджанской пропагандистской машины, причем наполненной ложью. Нужно работать, а не со слезами на глазах утверждать, что за нас всё решили. Не оглядываясь на нынешнюю риторику официального Еревана, мы, как гражданское общество, должны продолжать обосновывать право на жизнь на своей земле вне рамок Азербайджана. Есть пример Косова, и нам нужно смотреть в этом направлении, невзирая ни на что. 

 

Разумеется, усилия диаспоры тоже необходимы. К примеру, договариваться о публикациях в прессе стран проживания, поднимать эту тему везде, где только возможно, чтобы формировать тренд отношения к проблеме в своих обществах, разбивая фальшивые азербайджанские нарративы. Сейчас добиться результата кажется нереальным, но никто не знает, как может повернуться ситуация в будущем – мы должны быть ко всему готовы, и нельзя терять время», – говорит Женя и дополняет, что предпочитает жить по принципу «делай что должно, и будь что будет». 

 

«Думаю, что спустя время я начну писать, – добавляет Женя. Нет, не статьи, а записки, рассказы о том, что было и как мы жили в Арцахе последние годы. Многие говорят – пиши, это важно. Они правы. Я побывала во многих уголках Арцаха, общалась с разными людьми, у меня была потребность, как говорится, обнять каждый камень. Я стала свидетелем и участником очередной армянской трагедии, а свидетели не должны молчать. Главное, собраться с силами». 

 

 

В конце встречи мы заговорили о знакомых репатриантах, и Женя поделилась: «Знаешь, раньше мне иногда писали, что, когда читают мои посты и видят фотографии, рука тянется собрать чемодан и вернуться на Родину. Сейчас не пишут – видимо, моя "арцахская" страница не располагает к этому. Но какова была моя радость, когда сегодня увидела в ленте, что одна девушка-френд уже переехала с ребёнком из Москвы в Ереван! Нас мало, и это хорошо, что нашу землю будут держать плюс четыре армянские ноги».