Для каждого общества самый большой страх – жить настоящим. Без готовых анализов прошлого, без светлых надежд на будущее. Быть здесь и сейчас. По мере поступления ежедневных проблем. Эмоциональные горки и вездесущий человеческий фактор. Бытие без прикрас, когда пороки не скрыть хачкарами, а виноватых оказывается слишком много.

Теснота реальности – быть, выжить, остаться армянином. Но каким?

Учитывая мононациональность армянского общества, отсутствие элит и хаотичное влияние социальных сетей на умы граждан, приправленное отсутствием оформленной национальной идеи, мы заперты в следующих парадигмах:

Здравствуй, комплекс жертвы.

Прелесть в том, что он и не исчезал.
Он уже более столетия периодически поднимает голову, когда политические элиты не в состоянии выработать концепт бремени армянства. И если век борьбы с последователями пантюркизма за признание геноцида помогал выжить западной диаспоре и сохранить идентичность и самосознание, то век 21-ый оказался не готов к реалиям закулисной (и не очень) роли Турции во второй карабахской войне, когда каждый второй квадратный метр Армении унавожен турецкими товарами.

И вот, мандарины неожиданно стали иранскими, стройматериалы грузинскими, а ткани пока в процессе самоопределения. Казалось бы, столь естественные экономические аспекты любой войны давно состоявшийся факт, но крайне вне сферы патриотизма, когда это бьет по карману мелких бизнесменов.

 

И те же очереди в турецкий ширпотреб торговых центров – наглядное доказательство выбора между…

Историческая vs истерическая память.

Между первой и второй мировой был аналогичный временной отрезок, как между двумя карабахскими, при этом достаточно изученный, препарированный и не сокрытый от аналитиков. В Армении же страх перед военным феодализмом, карабахскими кланами и прочими аспектами послевоенной адаптации привели к тому, что противник не был изучен как субъект отношений с возможными сценариями.

Как итог – морозный Ераблур, пропитанный ладаном, кровью, отчаянием и немой яростью. Опухшие глаза и утраченное поколение.

 

Очнулись поклонники АСАЛА, Немезиса и прочих идей, внушающих хлипкую надежду на точечное отмщение. Поиски же системных решений не есть прочный источник выгоды и дивидендов, так что они сразу же отметаются как неосуществимые (читай недоходные).

Милитаризация сознания.

Любая идея легко монетизируется, стоит плеснуть в нее каплю патриотизма, помноженную на реванш. И вот ожили НКО и прочие около собравшиеся, неустанно компилирующие Израиль, Сингапур и Швейцарию, в надежде найти потребителя своих услуг околовоенной подготовки. Иллюзия безопасности всегда продается, особенно когда земля не впитала кровь погибших.

 

Поиски же путей решения трагедии для нации и народа без крови невинных – скучное и не приносящее очков занятие. Всегда можно заклеймить неугодных предателями, трусами или иным тиражированным термином. Неважно, что исход войн давно решается в кабинетах, хруст военных ботинок и трель автоматной очереди ласкает слух лишенных надежды. Проще уничтожить систему образования и здравоохранения, нежели создать уверенное в себе общество.

Форма хаки позволяет получать голоса масс, независимо от содержания ее носящих. Проверенный пример.
Здравствуй, мессия.

 

В Армении же мессия всегда идет политическим путем, сметая напрочь «прошлых» ураганом «справедливости», деля население на враждующие лагеря и спокойно вкушая плоды ярой любви и ярой же ненависти попеременно.

Мадагаскарская традиция доставания трупов перекочевала в политическое поле – и мумии вернулись из небытия собственных надежд. Политическая система как избитый факт развитого общества не так привлекает, как аура нового (читай обновленного) харизматичного лидера, который уж точно будет честным, добрым и полным прочих достоинств. А если нет, то всегда в помощь народное линчевание.

Судить же государственных мужей по их полномочной принадлежности – занятие скучное, длительное, так и не прижившееся на армянской земле.

 

Политическая лотерея.
Политический тотализатор – всенародная забава. Выберем онлайн-голосованием достойных. Чем не пародия на саму суть дистанционного мышления. И вот они списки, лайки, репосты. Территория тщеславия и менеджерской импотенции одновременно. Занять кресло, а уже потом думать, что с ним делать.

 

И если министерская чехарда была лакмусовой бумажкой «совка», то гипноз политических шахматных фигур – визитная карточка Армении сегодня.

Братские ожидания.

Если вы не армянин, но когда-либо положительно высказывались об армянской культуре, истории и прочих болевых точках древней нации, вас к вашему же удивлению сразу включали в список «братьев», «друзей» целой нации. Отсюда закономерный способ ведения информационных войн – поиск «своих», с «правильной позицией». Местечковый инфлюенс-маркетинг, помноженный на стереотипность восприятия.

 

И вот очередные ожидания «братской» помощи, «друзей» в политики и прочей ментальной коррупции, нежели выстраивание армянского геополитического бренда.

 

Любить-ненавидеть – единственная парадигма, что удобна диванным критикам, нежели стабильное место за столом международных игроков.

Шейминг выживших.

В Армении герои предпочтительнее мертвые, юные, не обретшие пороков. Они лучше смотрятся на плакатах, не разрушают миф непогрешимости армянского гражданина и в целом хорошо цементируют в обществе запрет на ошибку. Так нация без остатка делится на белых и черных в зависимости от политического курса.

 

Свидетели ошибок и тем более их непосредственные акторы – теплокровные черные пятна на образе армянского патриотизма, где предатель на -ян слишком неудобное историческое явления (хотя веками документально подтвержденное). Внешний враг всегда приятнее, чем внутренний. Судить же своих – стыдно, прецедентно и местами «родственно». Лучше их хоронить заживо.

 

Казалось бы, не самая радужная картина. Но именно в подобные серые дни возникают личности, не вписанные позже в страницы истории, которые толкают вперед машину государственного мышления, создают новые парадигмы и правила игры.

 

Вывод всего один – ваше время пришло.

 

Нам вас не хватает, поклонники идеи и ответственности на единой армянской монете.

Елена Кожемякина